Убийство стоимостью в 1000 рублей

В Ростове-на-Дону оглашен приговор участникам преступления, редчайшего по своему хладнокровию и цинизму.

Александр смотрел с сыном вечерний телефильм, когда о дверь квартиры позвонили, и человек в белом халате не без сочувствия сообщил, что Валентину госпитализировали во второй роддом прямо с работы. Вестник был на машине, предложил подвезти и посоветовал на всякий случай взять паспорт и деньги на обратное такси. Оглушенный неожиданной тревогой за жизнь беременной жены. Александр стал спешно собираться, наказывая сыну никому без него не открывать. В санитарном «Москвиче», кроме шофера, оказалось еще двое мужчин, и место ему досталось на заднем сиденье, куда следом за ним сел и «медбрат». Ехали по Доломановскому переулку. Александру заломили руки, схватив их за спиной наручниками, и стали надевать голову строенный пакет.

...Этот любовный сложился лет шесть назад, когда судьба и служба свела Валентину с разбитным и холостякующим младшим сержантом милиции А. Ефремовым: слово за слово, комплименты, встречи. И, как говорится, Бог теперь судья искренности, на которой они ставили шалости своих отношений, которые весьма двусмысленно тянулись до самого прошлогоднего лета. Пока Валентина не сказала, что собирается рожать мужу второго ребенка, и не попросила Ефремова оставить её в покое. И услышала в ответ угрозы, которые и всерьез-то не приняла: склонный к дешёвенькой экзальтации и позерству, Ефремов и раньше бросался неосуществленными словами и обещаниями. И трагически ошиблась.

Оказалось, на этот раз младший сержант не шутил, поскольку нашел своего бывшего командира по патрульно-постовой роте, ныне майора внутренней службы Н. Гринева (и нам остается только гадать, почему выбор пал именно на него), изложил ему свой замысел, пообещал тысячу рублей и получил совет «профессионала»: приготовить наручники, переносную радиостанцию для прослушивания родной милицейской волны, медицинский халат, резиновый жгут, кусок веревки, пластиковые пакеты, нож, фонарик, две отвертки и еще один пластиковый пакет — с землей. Помочь в осуществлении замысла согласились ефремовский друг А Пилев, работавший водителем в горздраве, и давний знакомец Гринева, нигде не работавший Г. Коленцев. Все без исключения знали, что собираются убивать, хотя и предпочитали говорить друг другу, что «он умрет естественной смертью». И я, даже начитавшись протоколов допросов и судебных заседаний, не берусь комментировать нравственно - психологические «матрицы», по которым эти до поры затаенные звери «жили» сами и расценивали жизни других людей. Они и о содеянном рассказывали с такой невозмутимостью и спокойствием, будто речь шла не о преднамеренном и довольно расчетливо подготовленном убийстве, а о какой-нибудь уличной потасовке, закончившейся обоюдными синяками и ссадинами. И на зарешеченной судебной скамье особенно не каялись и не теряли самообладания даже во время приговора, когда обмерла и упало на руки соседей одна из их почти убитых матерей.

...Первая попытка свести счеты с ничего не подозревавшим Александром была неудачной: против ожидания дома оказалась и Валентина. Через несколько дней подвел испугавшийся соучастия Пилев, который сослался на поломку машины, и выслушал недвусмысленную угрозу Гринева. Третья попытка удалась, и теперь они везли этого человека, который рвался из рук и глухо выкрикивал в запотевшем пластике какие-то злые слова. Когда затянули на шее Александра заранее приготовленный резиновый жгут, он еще мучительно, в судорогах, задыхаясь, пытался сопротивляться. Гринев еще вслух удивился — «какой крепкий оказался парень» — и велел Коленцеву придержать его за ноги. Через несколько минут напружиненное тело обмякло, и на обесформленную пакетом голову небрежно бросили чей-то шарф, чтобы не отблескивала случайным светом. Потом они подъехали к заранее присмотренному колодцу городской канализации, двумя отвертками подняли крышку люка и, обшарив карманы своей жертвы, столкнули ее в мощный поток большого коллектора. Не забыв присыпать люк предусмотрительно запасенной землей и выбросить в речку ненужный больше и опасный «инвентарь».

Все было кончено. Остатки вечера каждый собирался коротать по-своему. Гринева, получившего от Ефремова тысячу своих палаческих «серебреников», вместе с Коленцевым оставили в ресторане «Дубрава», обслуга которого, по их словам, в случае чего готова дружно свидетельствовать их несомненное алиби. Ефремов остался у своего Ворошиловского РОВД, чтобы тоже прикрыться служебной занятостью. Пилев, как и было приказано, отправился в гараж, чтобы изнутри и снаружи протереть машину водкой.

...Вернувшуюся с работы Валентину сын встретил странным вопросом «где папа?». Рассказал о человеке в белом халате, заставив её всю ночь продрожать от предчувствия несчастья. Наутро обзвонила знакомых и товарищей Александра по работе. Поехала напрямую спросить откровенно нервничающего и отделывающегося нелепыми шутками Ефремова. Оставалось, ничего не скрывая, заявить дежурным УВД и Ленинского райотдела милиции.

На следствии убийцы еще пробовали «уступить» друг другу самые опасные для них эпизоды соучастия, пока Ростовский областной суд под председательством Геннадия Петровича Иванова не уточнил и не взвесил действительную вину каждого. Гринев, признанный особо опасным для общества, приговорен к смертной таки. Ефремов — к 15 годом лишения свободы, о том числе первые десять лет — содержанием в тюрьме. Несмотря на то, что государственный обвинитель и ему требовал высшей меры, суд смягчающим обстоятельством счел молодость и признаки ревности. Коленцев осужден к 10 годам ИТК усиленного режима. Пилев, учитывая его поведение на следствии и в суде, приговорен к восьми годам ИТК общего режима. Впрочем, Уголовный кодекс еще оставляет всем им право обратиться с кассационной жалобой к Верховному Суду РСФСР и просить помилование у Президента.

Вадим Огурцов.
наш соб. корр.
Ростов-на-Дону.

"Российская газета" 17.08.1991 г.