В ГОСТЯХ ХОРОШО, А ДОМА-ПО-СТАРОМУ

По дороге в аэропорт разговорились. Узнав, что я лечу по приглашению фирмы «Даймлер-Бенц», шофер убежденно сказал: «Мерседес» привезете». Я засомневался. Но у водителя нашелся неожиданный и неотразимый аргумент: «Что им, жалко, что ли».

Как просто! «Мерседес» я, однако, не привез, а принимали в Штутгарте группу журналистов из разных стран великолепно. Показывали все без утайки. Вот так тут делают знаменитые «мерседесы». А так — автобусы. Советских журналистов, наверное, особенно заинтересует сборка грузовиков, универсальных вездеходов, тракторов.

Хотите сесть за руль? Пожалуйста. Выбирайте любую из 15 машин. Или гоняйте на всех по очереди. А теперь информация о коммерческих достижениях концерна. Впечатляет? Экскурсия по городу. Еще как впечатляет! Очередной ужин. С пивом или местным легким вином. Фирма платит за все.

В общем, три дня мы прожили на всем готовом по потребности и без копейки конвертируемых денег. Это я, разумеется, без упрека, с полным пониманием того, что никто ничего нам и не должен. Только я вдруг понял, что, как маленькая капелька, отражаю отношение Запада ко всей нашей экономике. Почтительное отношение, с очевидным желанием сблизиться, все показать, рассказать, посоветовать, кое-что продать, коли купим, или просто поговорить за столом. О чем угодно, кроме финансов и инвестиций.

Но к чему тогда все эти разговоры? Я, например, узнал, что «мерседес» последних моделей покупатели ждут от 6 месяцев до 5 лет. Теперь и вы, читатели, об этом знаете. Ну и что? Может, и найдется у нас десяток желающих занять очередь. Специально для них сообщу, что дольше всего заказчики ждут машины суперкласса. Те, которые стоят под 200 тысяч марок. И это не предел, потому что фирма предлагает еще кое-какие новинки — за дополнительную плату.

Хотите автомат, который в нужный момент делает ведущими все четыре колеса? А можно поставить устройство, которое исключает занос при любом резком повороте руля. Особенно нахваливали хозяева автомат, не позволяющий колесам буксовать. Уж и не знаю, зачем такая штуковина в Германии? Если только все время ездить по тому участку полигона, который поливают мыльной водой.

— Конечно, конечно! — согласились представители фирмы. — Такой автомат, наверное, больше нужен вам. У вас ведь попадаются не очень хорошие дороги?

Но у нас нет «мерседесов». Вернее, имеются в таком количестве, что хороших дорог на них хватает. Так что «мерседесы» у нас не буксуют. Пробуксовывает все остальное. Не мог бы такой мощный концерн вместе с другими подставить плечо, подтолкнуть? То есть как насчет капвложений?

Десять раз я начинал этот разговор и все время чувствовал, что какие-то обстоятельства мешают хозяевам всерьез обсуждать свою возможную роль в нашей экономике. Они дипломатично ссылались на рамки чисто рекламной программы, на то, что такие вопросы надо обсуждать как минимум с членами правления, а это безумно занятые люди, и вообще все это очень и очень серьезно…

— Если серьезно, — говорю, — то вы знаете, что валюты у нас нет. Значит, ваши противобуксовочные автоматы мы все равно не купим. И сами «мерседесы» лично я покупать не стал бы — зерноуборочные комбайны нужнее. Это только у нас можно приобретать за валюту легковые машины, чтобы на них ездить на передовую в битве за урожай. Итак, возможности купли-продажи ничтожны. Но практически не ограничены возможности инвестиций.

Да разве они этого не знают? Все прекрасно знают. Но боятся рискнуть. Присматриваются. Тянут время. Делают промежуточные, ни к чему не обязывающие ходы — вроде вот этого рекламного мероприятия. Что же мешает иметь с нами дело, теоретически очень выгодное для всех?

В конце концов я, кажется, понял, точнее, почувствовал. Мешаем мы сами. В том неопределенном и непредсказуемом виде, в котором пребываем сегодня.

— Вы знаете, конечно, что мы передаем в Голицино сборку туристских автобусов, — говорил директор завода в Мангейме доктор Соботта.— Прямо скажу, что нас удивила та скорость, с которой была заключена сделка. За полгода приняты соответствующие решения правительствами СССР и РСФСР. Это был единственный такой крупный контракт за те полгода!

Доктор Соботта поставил в конце фразы восклицательный знак, а мог бы и вопросительный. Если сделка единственная, то можно ли думать о продолжении? И не есть ли это случайный результат какой-то неэкономической игры?

И хорошо, конечно, что два правительства сработали так оперативно, но разве «Даймлер-Бенц» нужно было решение бундестага? Доктор Соботта не задавал таких вопросов, но спросил на будущее: «Как вы думаете, на кого нам теперь ориентироваться — на центральное или республиканские правительства?»

О! Значит, мы все-таки не стоим на месте. Однако до того, чтобы можно было ориентироваться на наше предприятие, объединение, фирму, концерн, дело еще не дошло. Вообще неразбериха с функциями и их исполнителями мешает не только нам. Например, вырабатываются условия сделки, и на каком-то уровне достигается вожделенная договоренность. Но, оказывается, на другом этаже или в другом здании новый чиновник вправе все решить по-своему и таким образом, будто до него никаких переговоров вовсе не было. Представьте себе, что некоторых капиталистов это смущает.

Не меньше возражений вызывает наше стремление все делать на одном заводе. Они-то сами, например в Мангейме, производят только 45 процентов автобуса. Остальное — даже в других странах. Впрочем, что касается других стран, то мы, наверное, сговорились бы — была бы валюта. Но наладить кооперацию и поставки у себя — это уже практически невозможно. Как же в таких условиях им вкладывать капиталы?

Помимо множества такого рода организационных проблем, не меньше еще экономических. Главная, пожалуй, из них — неопределенность в правилах игры. Сегодня один налог, завтра — другой, то бартерные сделки желательны, то вдруг их запрещают. Все меняется десять раз на дню — пошлины, отчисления, цены на сырье и продукцию, сами деньги, о конвертируемости которых одни разговоры, наконец, люди, которых не успеваешь уговаривать, кормить, поить, задабривать. И если бы была хоть какая-то последовательность в этих переменах, если бы они поддавались вычислению — пусть хоть на быстродействующей ЭВМ.

Неизменным остается одно — наше желание идти к рынку. Но по какому пути? Официально вроде бы принята и реализуется программа Кабинета Министров, в которой западные капиталы — не самое главное. Но теперь есть еще одна программа — совместная с американцами, где ставка делается именно на такую помощь. На днях опубликована новая программа — совместных действий. Она дает ответы на многие вопросы, кроме, может, одного: последняя она или нет.

Естественно, в Штутгарте никто не позволил себе таких вопросов. Просто показывали последние свои достижения — например автомат, не позволяющий колесам буксовать. Без какой-либо надежды нам его продать. Потому что «мерседесы» у нас не буксуют, а всему прочему их автомат не поможет — нужна другая дорога. Но выбрать ее и пойти мы должны сами.
Э. ГОНЗАЛЬЕЗ.

«Известия» 12.07.1991 г.