Вчера началась война
События и публикации 23 июня 1991 года. Комментарий обозревателя Георгия Сатарова
Сегодня 23 июня, день выхода этого комментария. Значит вчера началась война. Я могу написать просто «война». Потому что когда мы говорим просто «война», мы всегда имеем в виду одну и ту же войну. Вчера она началась семьдесят лет назад. А в 1991 году летом война вспоминалась как начавшаяся пятьдесят лет назад, ровно. И значит, многие ветераны были еще живы. Если дожили до этой даты некоторые призывники 1940 года, то они были всего лишь семидесятилетними. Не то, что сейчас. Сейчас и призывников 1945 года мало осталось.
Тогда, двадцать лет назад, страна переживала невиданный поток новой правдивой информации о своем прошлом. Он был огромен как весенний ливень, но впитывался людьми мгновенно и без усталости, как после долгой засухи вода. Не удивительно, что в дни пятидесятилетия пресса была переполнена материалами о войне. Во всех газетах–воспоминания, архивные материалы, новые исследования, публикация которых была немыслима каких-либо пять лет назад.
Но не все так просто. Именно в эти дни в прессе развернулась травля Дмитрия Волкогонова, генерала, известного военного историка. Под его руководством к пятидесятилетию начала Великой отечественной войны был издан первый том новой многотомной истории этой войны. Но том не вышел в свет, а над Волкогоновым устроили судилище, объявив «антисоветчиком». Это было весной 1991 года. А в июне начали появляться в печати фрагменты этого труда. И тогда началась травля в прессе. Конечно, позже, когда термин «антисоветчик» перестал быть преступным клеймом, книга вышла в свет. Но тогда время сжалось настолько плотно, что все его пласты перемешались. И потому мы видели, как одновременно публиковалась правда о нашей истории и клеймились те, кто эту правду открывал и нес нам, как Дмитрий Волкогонов.
Это одна часть истории. А другая–сам материал, опубликованный в «Московских новостях» генералом-историком. Тут есть личный момент. Я, как многие читающие мальчишки, рос на Константине Симонове, Викторе Некрасове и других. Потом увлекся чтением исторических книг о войне, военных мемуаров. Неплохо знаю эту часть нашей истории, в том числе–трагедию начала войны. Многие знают о том, как по приказу Сталина было расстреляно руководство Западного фронта во главе с командующим фронтом генералом Павловым. Мемуары полководцев, которые я читал, не обходят стороной этот эпизод войны. Но вот что интересно–я ни разу не обнаружил в них каких-либо обвинений против расстрелянных Сталиным генералов, никаких уничижительных слов. Я подозреваю, что тут дело не только в корпоративной этике. Полагаю, что полководцы прекрасно знали о произошедшем.
Публикация Волкогонова не могла даже в то время быть достаточно откровенной, но даже из нее многое становится ясным. Обычно говорят, что провал Западного фронта в первые дни войны был сопряжен с потерей управления. Это верно лишь отчасти. Правда состоит в том, что потеря управления была и на уровне Верховного главнокомандования. Известно, что в начале войны Сталин просто устранялся от руководства, впадая в паническую прострацию. Последний раз это произошло, когда ему доложили о том, что Минск окружен. Выйдя из очередной прострации он сходу назначил козлов отпущения–Павлова и его генералов. Между тем, Павлов был любимцем Сталина, и лично им был выдвинут на один из самых важных и ответственных военных постов.
Уместно вспомнить также о том, что молодой генерал Павлов не был готов к роли командующего фронтом. Как и многие другие. Причина очевидна: те, кто был готов, были к тому времени расстреляны Сталиным или сидели в лагерях. На место выкошенных приходили молодые, без серьезного командного опыта. Опыт набирали позднее, во время войны, учась на собственных ошибках и расплачиваясь за свои ошибки кровью и жизнями солдат. Были и маститые маршалы, друзья Сталина, вроде Ворошилова и Буденного. Но они в начале войны наворотили такого, что Сталин вынужден был быстро убрать их подальше от фронта.